Д Димитрюк - За горизонт. [СИ]
Стало быть, в Штирлицев играть будем. Будем тормозить и четче следить за базаром. Эта фрау за базар спросит легко и непринужденно.
— И, чем обязан такой чести?
— Русский, какие планы у тебя на ближайшее время? — фрау Ширмер переходит на русский.
— С какой целью интересуетесь? — я не люблю делиться планами, особенно когда их нет.
— Молодой человек, я бы советовала вам выбирать выражения. В этом доме вопросы задаю я, — сверкнув золотом пера на доисторической ручке, фрау Ширмер выводит свою подпись на анкетах.
— Продался в крепостные к Вольфу. На более прекрасное далеко, планов пока не строил. Возможно, двину на запад к русским. А возможно, осяду у немцев. Вольф утверждает, что мой немецкий уже не похож на хрюканье. И за мокрый сезон я могу прогрессировать до состояния, когда честные бюргеры не будут разбегаться от меня с криками: — Красные в городе!
— С кем–то из соотечественников уже успели пообщаться?
— Нет. Они тут вообще есть, мои соотечественники?
— Есть. Мало, но есть. Русский, я собственно, почему веду с тобой разговор. В зоне ваших анклавов на западе творится много нехорошего. Москва и Демидовск на грани полномасштабной войны. Мне без разницы, пусть рвут друг друга как хотят. Но……, — фрау изящно прикуривает тонкую сигарету, — Отголоски ваших разборок докатываются досюда. А здесь и без этого проблем хватает.
— Как я понял, Москва опирается на беглых новых русских капиталистов. А Демидовск оплот старой — коммунистической гвардии?
— Ты понял в корне неправильно. Москва опирается на финансовые ресурсы там, за ленточкой. У большинства влиятельных москвичей за ленточкой имеются серьезные деньги, которые позволяют им безбедно жить здесь, получая все, что нужно, через базы Ордена. Лишние заморочки с развитием производства им просто не нужны. Взять под контроль торговлю это вполне в духе Москвы, а вот развитее производства не их стиль. Демидовск же, напротив, сделал ставку на развитие собственной промышленной базы.
— А я тут при чем? Где Москва с Демидовском и где я?
— Пока ни при чем, но все может поменяться. Чей путь развития симпатичен лично тебе?
— Путь Демидовска, но я не оперирую понятиями симпатично — несимпатично. У нас — русских, есть хорошая поговорка про то, что рыба ищет, где глубже, а человек где……, — даю немке закончить фразу.
— А человек, где лучше. С такими людьми, как ты, работать сложнее всего, никогда не знаешь, чего от вас ждать.
— Нет. Человек ищет не, где глубже, а где рыба. И я бы предпочел, чтобы со мной вообще не работали. Я тихий, мирный отец двоих детей и местные политические разборки мне до известного места.
На минуту в маленьком кабинете повисает тишина, фрау Ширмер вдыхает ароматный дым дорогого табака, а я беру паузу.
— И, кстати, фрау Ширмер, а чью сторону приняли власти Порто–Франко? Судя по тому, что я не раз слышал об открытии московского представительства в Порто–Франко и ничего не слышал об эмиссарах Демидовска, рискну предположить, что Порто–Франко оказывает знаки внимания именно Новой Москве.
— Формально все именно так. Москва сумела вышибить из Порто–Франко людей Демидовска. Передел сфер влияния для многих в Москве — единственная профессия. Эту партию Москва выиграла за явным преимуществом. Порто–Франко центр этого мира, а Демидовск подобный расклад не устроит никаким образом. В Демидовске лидеры тоже не сахар и они обязательно вернутся в Порто–Франко за сатисфакцией. Вернутся вооруженными до зубов и очень злыми. Так что, ваши разборки обязательно дотянутся и сюда. Сейчас в Порто Франко меньше сотни русских, так что к тебе придут, не сомневайся. Если у тебя будет информация, которой стоит поделиться с немецкой фрау, поделись. Кто знает, где и какая рыба ловится.
— Гут, я подумаю. А теперь, с вашего позволения, я пойду. А то, как бы у Руди терпение не лопнуло, ну или еще, что не лопнуло.
На этой оптимистической ноте покидаю гостеприимные застенки местного гестапо.
— Ну что Руд, хватит тут контрфорс изображать, пошли делать из тебя мужчину, — сходу, беру в оборот прислонившегося к стене местных застенков парня.
(Если кто не знает что такое контрфорс, гугл вам в помощь, ибо знание, только тогда знание — когда приобретено усилием мысли, а не памятью (с) кто–то из великих (на гугле можете уточнить, кто именно).
— Нет, сначала едем в госпиталь. Уточним, что с Урсулой. Если слишком поздно за ней приедем, док может этого не оценить.
— Да ладно, не выкинут же ее на улицу. А и выкинут, со сломанной ногой она далеко не убежит. Догоним.
— Нет, не выкинут, но и нам до утра не отдадут. Док — крайне суровый мужик. Он считает, что во вселенной существует всего два мнения, его и неправильное. И на все неправильные мнения ему плевать (на самом деле Руди завернул слово куда крепче). Для него не существует авторитетов.
— Убедил. Поехали, посмотрим на местную больничку. И по пути надо бы вкусностей прикупить, я детям обещал. Как тут с медициной, в городе и вообще, в целом?
По дороге в госпиталь с заездом за вкусняшкам Руди кратко дает мне расклад по местной медицине.
За городом с медициной все плохо или очень плохо. А на значительном отдалении от Порто–Франко с медициной, чуть хуже, чем никак. По столицам анклавов квалифицированные доктора иногда встречаются, и аппаратура есть, местами. А вот системных поставок медикаментов практически нет.
Откуда Руди знает столь интимные моменты о медикаментах? Так они с отцом делают для Дока (и не только) машины, заточенные именно под перевозку лекарств.
И самые выгодные и самые безопасные конвои те, что перевозят медикаменты.
Выгодные понятно почему, а безопасные в силу того, что напавший на такой конвой становится не просто вне закона, он становится вне понятий. Хотя, последнее время, все чаще встречаются отморозки вообще без понятий.
В самом городе имеется небольшой медицинский центр Ордена. Но этот центр обслуживает интересы Ордена, и обычным людям туда ходить не стоит. Могут помочь, не бесплатно естественно, а могут и не помочь, как повезет. Остальной рынок медицинских услуг поделен между двумя частными клиниками, десятком практикующих докторов и Доком.
В местных раскладах Док фигура почти мифическая. Каким ветром к гоям Порто–Франко занесло представителя богоизбранного народа, и почему Дока с почетом не отправили в Зион, знает только он сам.
Бывший советский военный хирург, успевший побывать в переделках от Заполярья до в Афганистана, с началом перестройки ненадолго перебравшийся на землю обетованную, и резко сваливший оттуда в Новую Землю.
